Черняк А.В. Ольгина и Рогнедина ветвь...

-

Форум славянских культур

БИБЛИОТЕКА

Славянские организации и форумы

Родственные проекты:

НАРОДЫ:

◆ СЛАВЯНСТВО

ЛЮДИ И СОБЫТИЯ:

БИБЛИОТЕКИ:

Баннеры:

Прочее:

Черняк А.В.

Ольгина и Рогнедина ветвь,

или

Узы брачные, оставившие след в нашей истории

Часть первая

Рогнедина ветвь

У Владимира Красного Солнышка было 10 сыновей и две дочери. Дети: Борис (?—1015), князь Ростовский. Убит сторонниками Святополка. Канонизирован Русской православной церковью.

Всеволод, князь Владимиро-Волынский

Вышеслав, князь Новгородский

Глеб, князь Муромский. Убит по приказу Святополка. Канонизирован Русской православной церковью

Изяслав, князь Полоцкий.

Мстислав, князь Тмутараканский (с 988) и Черниговский (с 1026). Покорил ряд кавказских племен. Борьба с князем Ярославом Мудрым завершилась разделом государства по реке Днепр, сохранявшимся до смерти Мстислава.

Позвизд.

Святослав, князь Древлянский. Убит по приказу Святополка

Святополк Окаянный (ок. 980-1019), князь Туровский (с 988) и Киевский (1015-1019). Убил трех своих братьев и завладел их уделами. Изгнан Ярославом Мудрым. В 1018 с помощью польских и печенежских войск захватил Киев, но был разбит.

Станислав.

Судислав.

Ярослав Мудрый.

Рогнеда родила Владимиру, как помним, Изяслава, Ярослава, Всеволода, Мстислава, Предславу и Прямиславу.

Полагая, что сыновья самые верные слуги отца, еще при жизни он дал каждому удел. Изяслав получил свою полоцкую землю, Ярославу достался Ростов, а по смерти Вышеслава—Новгород, затем он сел на Киевский стол, после смерти отца стал великим князем. Всеволоду досталась Владимир-Волынская земля, Мстислав стал править Тмутараканью (Таманский полуостров).

С дочерями же дело обстояло гораздо сложнее. Понятно, счастье женщины в замужестве, но в великокняжеских домах дочери являлись своего рода товаром, вернее средством для укрепления княжеской власти и их выдавали замуж, как правило, не по любви, а по усмотрению родителя. Как отмечалось выше, брачными узами скреплялись союзы правителей. Это стало уделом и дочерей Рогнеды и Владимира. Правда, судьба младшей—Прямиславы, сложилась более—менее удачно, а вот Предславе, прямо скажем, не повезло, хотя она была хороша собой, умна, мягкая, добрая…

Владимир держал ее при себе почти до самой своей кончины, то ли подыскивая достойную пару, а возможно не мог забыть гордую Рогнеду, Предслава походила на нее, как две капли воды. Женихи же буквально обивали пороги великокняжеского двора. Особенно настойчиво добивался руки Предславы польский король Болеслав Храбрый. Однажды, не выдержав назойливых ухаживаний, княжна высмеяла поляка-толстяка за неумеренность в еде и непомерную полноту. Тот обиделся, женился на своей соотечественнице и ждал случая отомстить высокомерной руссиянке.

Такой случай представился. Когда киевляне прогнали с княжения Святополка Окоянного, женатого на сестре Болеслава, тот бросился за заступничеством к полякам. Болеслав только того и ждал, без проволочек привел свое войско в Киев — началась первая русско-польская война. В главном стане русичей Болеслав тут же вспомнил о Предславе. Ее постигла участь Рогнеды: как когда то Владимир, Болеслав изнасиловал ее: «положи себе на ложе Предславу, сестру Ярославлю» и сделал наложницей, отмечает летописец.

Но не все историки согласны с такой трактовкой судьбы Предславы. Есть версия, что Болеслав, «старый распутник», много раз женатый, оформил очередной брак ибо, во-первых, он не мог просто взять в наложницы сестру своего зятя, а во-вторых, официальный брак давал ему право занять киевский стол на законных основаниях, отодвинув, таким образом, Святополка в сторону.

Послушаем историка Л.Е. Морозову:

«В княжеских семьях ХI-ХII вв. помнили и почитали Предславу. Ее чисто славянское имя получили сразу несколько княжон, хотя уже существовал устойчивый обычай давать детям христианские имена. Предславой назвал свою дочь киевский великий князь Святополк Изяславич. Повзрослев, она стала женой венгерского королевича Лодислава. Такое же имя было у дочерей великих князей Святослава Ярославича и Рюрика Ростиславича. Первая приняла постриг и закончила свою жизнь в монастыре. Вторая вышла замуж, но часто навещала родителей и участвовала в семейных праздниках, поэтому ее имя было зафиксировано на страницах летописей.

Трудная судьба Предславы Владимировны показывает, что женщины в ее время были активными участницами политических баталий и междоусобиц, но при этом нередко становились их жертвами. Мужчины же не слишком активно защищали родственниц, преследуя лишь собственные интересы». (Л.Е. Морозова. «Великие и неизвестные женщины Древней Руси».)

О дочерях Рогнеды много интересного я узнал в Минске у знатоков славянской старины, белорусских исследователей Ирины Маслянициной и ее мужа Николая Багодзяжа, которые основательно проштудировали древние летописи, проследили жизнь многих знаковых женщин и поведали в своих интереснейших книгах «Летописцы повествуют о любви», «Век сентиментальных писем», «Беларусь долетаписная», которые подарили мне.

На Предславу в свое время положил глаз, пришедший на службу в дружину Владимира Красное Солнышко венгр Моисей Угрин. Летописцы умалчивают о том, когда между молодыми людьми проскочила искорка и зажгла в их сердцах пламя любви, но есть все основания предполагать, что случилось это в черный для княжны 1000 год, когда из Полоцка от брата Изяслава пришла весть о внезапной кончине их матери Рогнеды, инокини Анастасии. Может быть, великокняжеский гридень увидел убитую горем княжну и попытался утешить ее. А может быть Предслава, чтобы скрасить скуку сама остановила свой взор на прекрасном юноше?

Вариантов много. Но только стал в тот год Моисей часто появляться в окружении княжны, взяв на себя роль ее личного письменосца. Зародившаяся любовь оставалась тайной для всех, обои понимали это—неравный брак и отец не даст своего благословения.

Не было на что рассчитывать и после кончины великого Киевского князя. Но Угрин не отступался. Оказавшись в центре ожесточенной схватки за великокняжескую власть (это он доставил письмо Предславы Ярославу о коварстве Святополка), он стал на сторону Предславы, едва не погиб, вернулся в Киев весь израненный. Спрятав его у себя, Предслава заботливо выхаживала и выпустила из убежища лишь тогда, когда Святополк ретировался из Киева. Тогда и тайна взаимоотношений княжны и венгра выплыла наружу.

Однако и Ярослав, став великим князем, не дал своего благословения на их союз. Но и не изгнал Угрина со двора. Возможно, обдумывал, как найти выход из возникшей щекотливой ситуации.

Само небо распорядилось судьбой влюбленных. Когда Святополк снова вернулся в Киев и не один, а с войском Болеслава Храброго, как уже говорилось выше, тот сразу же вспомнил о взбудоражившей его душу Предславе, к которой он сватался и получил унизительный, для гордого поляка,отказ. . Что сделал с княжной Болеслав, читатель уже знает. Когда весть о злоключениях возлюбленной дошла до Угрина, тот попытался спасти ее и отомстить насильнику, но был схвачен поляками и заточен в темницу. После изгнания Болеслава из Киева, вернувшись в Краков и столкнувшись с негодованием законной супруги, отказавшейся делить брачное ложе с наложницей, Болеслав попытался выдать сестер замуж. На Премиславе с готовностью женился влюбленный в нее венгерский князь Ласло Рыжий, давно вздыхавший по младшей дщери Владимира и Рогнеды, но не осмелившийся просить ее руки. Предславу же Болеслав отдал своему тезке, чешскому князю Болеславу 111, который не побрезговал, как заметила Масляницына, «отведать яства с чужого стола». Не побрезговал потому, что высоковозростная Владимирова дочь с годами не увядала, а, по- прежнему, была хороша и лицом, и телом, и умом.

Правда, брак этот длился не долго, через два года Предславы не стало. Угрин же пережил возлюбленную на многие лета. Но все время томился в неволе. Пять лет отсидел в темнице Болеслава Храброго, где приметила его одна вдовствующая знатная полячка. Она выкупила Моисея за большие деньги, намереваясь сделать своим любовником. Но не сумела покорить сердце того ни дорогостоящими подарками, ни даже согласием сделать официальным мужем. Оскорбленная в своих чувствах, приказала надеть на несговорчивого Угрина ошейник, как на раба, и каждый день избивать, пока не образумиться и не падет на грудь жаждущей сладкострастия вдовушки. Не дождалась...

Как-то в шляхетский дом забрел монах со святой горы Афон, Узнав об узнике, попросил дозволенья у хозяйки побеседовать с ним. Та разрешила при условии, что он уговорит строптивца покорится ей. А утром пришла в бешенство, когда после ухода странника, Моисей объявил, что жениться на ней не может ибо совершил постриг, пусть госпожа не гневит бога и отпустить его в монашескую обитель. Женщина послала слуг в погоню за монахом, дабы он снял обет безбрачия, а когда те вернулись ни с чем, обратилась за помощью к Болеславу Храброму.

Король повелел доставить к нему Моисея. В очередной раз убедившись, что тот не изменит своего решения, обрушил гнев на монахов, поклонявшихся Богу не по латинским, а по греческим канонам. Угрин же, более десяти лет, до самой смерти, прожил в полном одиночестве и безмолвии в маленькой пещере, в молитвах восславляя свою любимую Предславу.

Интересна и судьба еще одной дочери Владимира Святославича, Марии-Добронеги.

Послушаем историка Л.Е. Морозову:

«В русских источниках о ней почти нет никаких сведений. В годовой статье 1043 г., но лишь с пометой «в те времена» зафиксирована ее свадьба с польским королем Казимиром.

Причина неосведомленности автора летописи, видимо, заключалась в том, что (и жених, и невеста жили там) свадьба Казимира и Марии была отпразднована только на территории Польши.

Неопределенность летописного сообщения вызвала среди исследователей спор о времени заключения брака между Казимиром и Марией Владимировной. Одни решили, что это важное для двух стран событие случилось в начале 40-х г. XI в., когда Ярослав Мудрый совершал походы в Мазивию, т. е. в 1041 г. Другие полагали, что все произошло в 1043 г. одновременно со свадьбой сестры Казимира Гертруды и сына Ярослава Мудрого Изяслава. Однако каких-либо уточнений на этот счет в источниках, даже польских, нет. Из этого напрашивается предположение, что поначалу союз между Казимиром и Марией не имел важного международного значения, поскольку оба находились в Польше. Там приблизительно до 1037 г. после убийства в 1034 г. Мешко II царили хаос и неопределенность. Разные круги стремились посадить на престол своих ставленников. Поэтому сторонники Казимира, находившегося в изгнании, посоветовали ему жениться на одной из дочерей Владимира Святославича, живших в уединенном замке. Ведь поддержка брата княжны, в то время хорошо известного русского правителя Ярослава Мудрого, могла существенно усилить его позиции в борьбе за польский престол. К тому же это прекратило бы многолетнюю вражду с соседней Русью и позволило обеим странам жить в мире и дружбе.

Судя по всему, Казимир последовал этому совету и посватался к Марии. Та, конечно, не могла ему отказать, поскольку избавлялась от унизительного положения пленницы. Согласие Ярослава Мудрого, очевидно, было получено уже позднее, когда Казимир стал королем.

При решении вопроса о дате свадьбы польского короля и русской княжны необходимо учитывать их возраст. Казимир, как известно, родился в 1016 г. Брачного возраста он достиг в 1032 г., но в это время в Польше шла острая борьба за власть, поэтому его родители Мешко и Рикса вряд ли думали о свадьбе сына.

В 1034 г. Мешко II был убит, и Казимир вместе с матерью и сестрой Гертрудой оказались в изгнании. Естественно, что и в это время о свадьбе было сложно думать. Только после смерти старшего брата Болеслава в 1037 г. у Казимира появился шанс занять вакантный престол. Как уже отмечалось, женитьба на Марии Владимировне существенно усилила его позиции. В это время будущему королю исполнился 21 год.

Вопрос о возрасте Марии несколько сложнее. Известно, что ее отец умер в 1015 г., поэтому она не могла появиться на свет много позднее этого года. Но и намного раньше она также не должна была родиться, поскольку ей не полагалось быть существенно старше мужа. Если считать, что годом ее рождения был 1015, то уже в 1031 г. она могла выйти замуж. Но Казимир не мог к ней посвататься в это время. Как мы определили, для него наиболее выгодным было жениться в 1037 г., когда Марии могло быть 22 года, и она еще находилась в возрасте невесты. В 1043 г. ей соответственно было бы уже 28 лет, и для первого брака она была бы уже слишком старой.

Поэтому, наиболее вероятно, что Казимир женился на Марии в 1037 или 1038 г., когда та находилась на территории Польши. Потом этот вопрос был обговорен с Ярославом Мудрым. На родину вернулось много пленных, взаимоотношения Польши с Русским государством существенно улучшились. Киевский князь даже стал помогать новому родственнику в борьбе с Литвой и восставшей Мазовией в 1041 и последующих годах. Затем дружеские отношения в 1043 г. были скреплены новым браком – сестры Казимира Гертруды с Изяславом Ярославичем.

В русских летописях, кроме фиксации брака с Казимиром, никаких других данных о Марии нет. В польских хрониках XII в. о ней существенно больше сведений. Правда, их авторы точно не знали, кто являлся ее матерью, и называли имя византийской принцессы Анны. Но они ошибались, поскольку Анна умерла в 1011 г., в возрасте 48 лет. Родить дочь перед смертью она вряд ли могла. Реальным годом рождения Марии от принцессы мог быть приблизительно 1005 г. Но в этом случае она была бы на 11 лет старше Казимира. При такой значительной разнице в возрасте король вряд ли бы женился на ней.

Польские хронисты единодушно утверждали, что Мария приняла католичество до свадьбы, поэтому венчалась в краковском костеле. Брат дал за ней богатое приданое: множество серебряных и золотых сосудов, драгоценных камней и украшений. Все это существенно пополнило казну Казимира. Маловероятно, что эти ценности были присланы из Русского государства, скорее всего, они являлись той казной Ярослава Мудрого, которую вывез в Польшу Болеслав. Просто русский правитель не стал требовать от зятя возвращения своего имущества, поэтому оно превратилось в приданое сестры.

Брак Марии и Казимира оказался успешным. С помощью русских войск король смог навести в стране порядок. Мазовия была вновь присоединена к Польше, мятежник Моислав убит. За существенное укрепление государства Казимир получил прозвище Восстановитель. Мария родила 4 сыновей, и старший, Болеслав, после смерти отца в 1058 г. взошел на престол. С помощью советов матери он успешно управлял Польшей и получил от современников прозвище Смелый.

Хотя Мария почти всю жизнь провела в Польше, она не забывала о своих родственниках на Руси и по возможности им помогала. Так, в 1069 г. ей вместе с сыном пришлось принимать у себя бежавших из Киева Изяслава Ярославича и Гертруду. Первый приходился ей племянником, вторая являлась теткой ее сына. Беглецам была оказана военная помощь, в результате которой они смогли вновь вокняжиться в Киеве, правда не надолго.

Приблизительно в это же время при дворе польского короля был принят бежавший из родных мест венгерский король, двоюродный брат Болеслава по отцу. Интересно отметить, что он вел борьбу за власть с сыном дочери Ярослава Мудрого, т. е. племянницы Марии. В итоге интересы сына и матери оказались диаметрально противоположными. Это, возможно, повлияло на отношение Болеслава к Изяславу Ярославичу, во второй раз изгнанному из Киева. Не получив поддержки, тот был ограблен и выставлен из Польши.

Мария Владимировна, судя по ее прозвищу Добронега (другой вариант Доброгнева), пользовалась симпатиями современников. Она, видимо, отличалась добротой, ласковым отношением к подданным, была ко всем милостива и справедлива. Королева намного пережила не только супруга, но и сына Болеслава. Умерла она в 1087 г. уже в достаточно преклонном возрасте. Хотя княжна очень мало жила на Руси, к числу ее заслуг можно отнести установление добрососедских отношений между двумя соседними странами: Русью и Польшей. Волею судеб она оказала большое влияние на международную политику в середине и начале второй половины XI в.

Естественно, что в Польше русская княжна оставила более заметный след. Местные хронисты единодушно утверждали, что после женитьбы на ней положение Казимира существенно укрепилось и «удивительным образом установился мир на польских землях». От сыновей Марии пошла вся последующая династия польских королей Пястов.

Для установления дружеских связей между Польшей и Русью брак Марии и Казимира имел важное значение, хотя он и не являлся первым фактом породнения двух династий. До него на польской принцессе женился пасынок Владимира I Святополк. Но из-за борьбы этого князя за киевский престол с Ярославом Мудрым это родство привело лишь к острейшему конфликту между соседними странами». (Л.Е. Морозова. «Великие и неизвестные женщины Древней Руси».)

< Назад

Вернуться к оглавлению

Вперёд >