Анатолий ЩЕЛКУНОВ. Дипломат России
       > НА ГЛАВНУЮ > ФОРУМ СЛАВЯНСКИХ КУЛЬТУР > СЛАВЯНСТВО >


Анатолий ЩЕЛКУНОВ. Дипломат России

2018 г.

Форум славянских культур

 

ФОРУМ СЛАВЯНСКИХ КУЛЬТУР


Славянство
Славянство
Что такое ФСК?
Галерея славянства
Архив 2020 года
Архив 2019 года
Архив 2018 года
Архив 2017 года
Архив 2016 года
Архив 2015 года
Архив 2014 года
Архив 2013 года
Архив 2012 года
Архив 2011 года
Архив 2010 года
Архив 2009 года
Архив 2008 года
Славянские организации и форумы
Библиотека
Выдающиеся славяне
Указатель имен
Авторы проекта

Родственные проекты:
ПОРТАЛ XPOHOC
ФОРУМ

НАРОДЫ:

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ
◆ СЛАВЯНСТВО
АПСУАРА
НАРОД НА ЗЕМЛЕ
ЛЮДИ И СОБЫТИЯ:
ПРАВИТЕЛИ МИРА...
ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ
БИБЛИОТЕКИ:
РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ...
Баннеры:
ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

Прочее:

Анатолий ЩЕЛКУНОВ

Дипломат России

Историческое повествование

Часть вторая

Столица Западной Сибири

 Игнатьев перед поездкой ознакомился с историей города. Это было его принципом: прежде чем отправляться куда-либо в командировку, основательно изучить материалы о месте будущего пребывания. Сегодня это называется научным подходом. Как правило, полученные знания помогали ему в общении с людьми, предостерегали от возможных ошибок.

Омский острог был заложен в начале восемнадцатого столетия казачьим отрядом, который отправился по указу Петра I укреплять пограничные рубежи империи от набегов кочевников. Спустя век, город становится центром Степного генерал-губернаторства (Степного края). До прибытия сюда посольского отряда Игнатьева начальником края в течение восьми лет был Густав Христианович Гасфорд – дворян лютеранского вероисповедания. Российским подданным он стал в 1833 году. Имея военное образование, отличаясь опытностью, большой личной храбростью и безукоризненной честностью, Гасфорд довольно быстро выдвинулся среди русского офицерства. Участвовал в Отечественной войне 1812 года, в военных кампаниях на Кавказе, в Польше, в Венгрии. В начале 1851 года Гасфорд назначается командующим Отдельным Сибирским корпусом, позднее преобразованным в Сибирское казачье войско. Им было подготовлено образование Семиреченского казачьего войска. В годы его генерал-губернаторства к Российской империи были присоединены плодородные местности: Заилийская долина, верховье реки Чу и северное предгорье Тянь-Шаня. Из них образуется Алатавский округ, в котором возведены укрепления (в том числе крепость Верная, ставшая позднее городом Алма-Ата). Заселяются казачьи станицы, около 80 тыс. человек переселяются из Европейской России; создаётся новый военный Берёзовский округ. Принимаются меры по улучшению быта северных народов: самоедов и остяков.

 Губернатор был извещён Горчаковым о направляющемся в Китай посольстве во главе с генералом Игнатьевым. К его приёму готовились. Были предупреждены сторожевые посты. И когда посольский отряд приблизился к левому берегу Иртыша, его встретил специальный казачий конвой. Хорунжий тепло приветствовал посла и сообщил, что ему велено препроводить посольство к генерал-губернатору.

 Густав Христианович хорошо знал Павла Николаевича. Ценил его как опытного и влиятельного военного и государственного деятеля. Бывало, советовался с ним, зная его авторитет в правительственных кругах. Ему хотелось принять его сына достойно и «не ударить в грязь лицом». Он не был лично знаком с Николаем Павловичем. И когда увидел его, то после тёплой встречи сделал комплимент своему гостю:

 – Рад – рад познакомиться с вами, дорогой Николай Павлович! Добро пожаловать в наш Сибирский край!.. Если бы встретил вас случайно в Петербурге, то сразу бы признал в вас сына Павла Николаевича – так похожи вы на своего батюшку… Кстати, как его драгоценное здоровье?

 – Благодарю вас, ваше превосходительство!.. Слава Богу! Батюшка в добром здравии. Просил вам кланяться! – ответил Игнатьев, отметив про себя, что акцент выдаёт немецкое происхождение хозяина, несмотря на его длительное проживание в русской среде.

 – Надеюсь, вам без приключений удалось добраться от имперской столицы до столицы нашего Сибирского края?

 – С Божией помощью мы успешно преодолели это громадное расстояние… Только перед Петропавловском свирепая буря заставила нас провести ночь в лесу… Но мы научены опытом в оренбургской степи, и сумели встретить это испытание во всеоружии.

 Густаву Христиановичу понравился ответ. Он заключил, что его гость похож на отца не только внешне, но и своей рассудительностью. В этом он смог убедиться во время званного ужина, устроенного «по случаю пребывания в Омске специального посланника его императорского величества».

 Губернатор с супругой Надеждой Николаевной принимал своего гостя и сопровождавших его дипломатов. Игнатьеву от отца было известно, что Гасфорд женат в третий раз. Поэтому не удивился заметной разницы в возрасте супружеской четы. Демонстрируя сердечность встречи, губернатор крепко обнял Николая Павловича, что доставило ему некоторый дискомфорт от многих орденов, украшавших мундир хозяина. Галантно представившись Надежде Николаевне, Игнатьев, желая сделать ей приятное, сказал что-то про розы, которые не боятся лютых сибирских морозов. Она немного засмущалась, слегка покраснев. Это придало ей ещё большее очарование.

 Сидя за столом между хозяевами, Николай Павлович остроумно рассказывал о последних петербургских новостях. Хозяйка с интересом слушала его. Внимательный наблюдатель мог бы заметить, что этот молодой генерал весьма привлекательной наружности сразу вызвал у неё симпатию. Живой взгляд его карих глаз, волевой подбородок, большой, открытый лоб, тёмные, зачесанные назад волосы, щегольские усы, обрамляющие чувственный рот, обаятельная улыбка вызвали у неё лёгкое волнение и воспоминание о юных годах. Видимо, он ощутил это. Он много раз замечал, что каким-то таинственным образом между людьми возникает симпатия, которая обнаруживается сразу же, стоит им встретиться взглядами. И затем, когда они оказываются в одной компании, они могут не говорить между собой, не смотреть друг на друга, но каждый чувствует волнение и лёгкое возбуждение, делающее его ещё привлекательнее. Рассказ Николая Павловича стал от испытываемого чувства более живописен и красноречив. Не удержался он, говоря о государе, и от того, чтобы не рассказать о последней встрече с императором и его наставлениях.

 Густав Христианович использовал небольшую паузу, чтобы взять инициативу в разговоре. Ему очень хотелось познакомить гостей со своими достижениями в руководстве обширным и беспокойным краем. А добился он немалого за годы своего правления. По его предложению государь внёс изменения в административную систему, образовав две новые области: Сибирских киргизов и Семипалатинскую. Улучшилось сообщение с Заилийским краем. Построенная там крепость Верная вместе с новыми станицами стали стожарами на пути возможных вылазок шаек грабителей со стороны Китая.

 Поняв неподдельный интерес Николая Павловича к его информации, Гасфорд с ещё большим подъёмом стал рассказывать о том, что при его непосредственном участии в крае положено начало развитию торговли и промышленности.

 – В последние годы нашими купцами многое сделано для развития пароходства на Иртыше. Я добился разрешения продавать казенные земли. Тем самым положено начало поземельной собственности в Западной Сибири.

 Николай Павлович слушал его и думал, что губернатор нашёл правильный способ привлечения в этот малозаселённый и суровый край людей из центральной части России.

 Надежда Николаевна, чтобы у столичных гостей не сложилось о ней превратного впечатления как о застенчивой, набрав смелости, вступила в разговор:

 – Густав Христианович помог нашему женскому обществу, когда мы решили создать приют «Надежда» для воспитания и обучения сирот.

 Эту реплику она произнесла, преодолев внутреннее волнение. На её нежном лице появился румянец. Игнатьев догадался, что не случайно название приюта совпадает с именем супруги губернатора. Он с одобрением отозвался об этой инициативе. Припомнил слова его высочества принца Петра Георгиевича Ольденбургского, сказанные им во время обеда у вдовствующей царицы.

 Такая реакция столичного гостя ободрила Надежду Николаевну. Уже увереннее она добавила в пользу деяний мужа:

 – У нас за последние годы немало сделано для развития народного просвещения. Во многих селах учреждены приходские училища, а в восьми городах открыты женские школы, которых ранее вообще не было. Построено около двух сотен церквей.

 Присутствующим за столом показалось, что замечание жены даже внешне преобразило губернатора. Он как будто стал ещё более осанистым. Его усы, смыкавшиеся с роскошными бакенбардами, отпущенными до подбородка, едва скрывали самодовольную улыбку. Чтобы гости лучше уяснили масштаб содеянного им, Густав Христианович пояснил:

 – Мы ведь начинали здесь на пустом месте. В остроге почти не было ни каменных строений, ни деревьев. Летом от зноя и ветра с песком негде было укрыться. А какая бывает зима у нас, вы сами смогли убедиться. Мы начали строительство со здания для Войскового правления. Затем построили дом Общественного собрания и городской тюремный замок. А в начале этого года я начал строительство генерал-губернаторского дворца.

 Николай Павлович, желая доставить хозяевам приятное, предложил тост «за его превосходительство и его очаровательную супругу, чьими неустанными усилиями и заботами преобразуется некогда безлюдный и дикий край».

 Понимая, что особый интерес для Игнатьева представляет тема, связанная с Китаем, Густав Христианович сообщил, что годом ранее им был снаряжён торговый караван в Кашгар.

 – Его императорское величество принял моё предложение направить туда экспедицию под прикрытием военного отряда, – сказал он доверительно, давая понять, что эти сведения составляют государственную тайну.

 – А кто её возглавил? – поинтересовался Игнатьев.

 – Мой поручик Чокан Валиханов.

 – Он киргиз? – удивился Игнатьев.

 – Да… И очень способный офицер. После окончания нашего кадетского училища я взял его к себе адъютантом. В Кашгарию европейцев посылать нельзя. Их всех считают там шпионами и казнят. Когда-то казнили попавшего туда с научной целью одного из учеников великого Гумбольта.

 Ганс Христианович попытался вспомнить имя. Но не смог.

 – Забыл его фамилию… Валиханов отправился туда под видом азиатского торговца. Он знает местные обычаи, умеет завязывать знакомства с нужными людьми. Уверен, сможет собрать богатый материал об этом крае.

 Древняя Кашгария сложилась как цитадель Уйгурского государственного образования. В 1760 году после разгрома Джунгарского ханства её захватил цинский Китай. Ко времени окончательного покорения Великобританией Индии Кашгария стала «яблоком раздора» между Пекином и Лондоном. Россия, присоединив к себе казахские степи, опасалась того, что через Кашгарию может начаться английская экспансия на её территорию. В связи с этим по указанию Александра II Генштаб Российской армии направил туда разведывательную экспедицию — торговый караван с целью изучения обстановки в этом регионе. Возглавивший её Ч.Валиханов в бытность свою адъютантом генерал-губернатора выполнял функции историографа Западной Сибири. Вследствие этого он получил неограниченный доступ к материалам Омского архива. Обладая аналитическими способностями, Валиханов преуспел в изучении истории, географии и экономики региона и тюркоязычных стран. В 1855 году вместе с Гасфордом и в одиночку он совершил ряд поездок в отдалённые края: Семиречье и Кокандское ханство, подробно описав каждую из своих поездок. Параллельно с исполнением обязанностей адъютанта, Валиханов занимался научными исследованиями истории казахского народа. Одним из его капитальных трудов того времени является исследование родословной казахов, в котором Чокан сопоставил сведения из восточных писаний, русских летописей и казахских народных преданий. Однако данный труд остался незаконченным. Отправляясь в поездку в Заилийский Ала-Тау, Чокан по дороге посещает Семипалатинск, где повидался с Ф. М. Достоевским. Они познакомились ещё во время пребывания Достоевского в Омске. Чокан принимал участие в подготовке ходатайства губернатора о производстве рядового Сибирского линейного батальона Ф.М.Достоевского в унтер-офицеры. Фёдор Михайлович показал поручику свою новую оду, посвящённую коронации Александра II. Валиханов постарался, чтобы новое творение писателя дошло до Санкт-Петербурга. Далее Чокан Валиханов отправился на Каркыру, приток реки Чарын. Там он впервые услышал о киргизской легенде про великого богатыря Манаса, записав одну из частей легенды, которая получила название «Поминки Кукетай хана». Чокан записал ряд других легенд и сказаний киргизского народа. Далее поручик отправился в Кульджу – главный кашгарский город. Инструкция министерства иностранных дел следующим образом определяла задачи экспедиции: «Главная цель наша – добиться решения дела с Китаем дружелюбным путём и скорее восстановить прерванные торговые отношения». За время поездки в Кульджу Валиханов сделал множество записей и рисунков о традициях, жизни и деятельности китайцев. В начале 1860 года по вызову Военного министра Сухозанета исследователь Кашгарии приехал в Петербург, где был встречен, как отважный путешественник и знаток жизни народов Средней Азии и Казахстана. По личному распоряжению императора он был награждён орденом Святого Владимира и повышен в чине до штабс-ротмистра. Валиханов остался в столице для продолжения службы: сначала в Генеральном штабе, а с конца мая 1860 года, по ходатайству Горчакова, становится также сотрудником Азиатского департамента министерства иностранных дел. Пребывание в Петербурге духовно обогатило Валиханова. Здесь он вновь встречается с Ф.М.Достоевским, знакомится с другими видными литераторами и учёными России. Эта среда расширила кругозор казахского ученого, помогла ему лучше разобраться в событиях общественной жизни страны. Но влажный петербургский климат пагубно отразился на здоровье Чокана. Он вынужден был вернуться на родину. В 1865 году Ч.Валиханов умирает. «Его имя не исчезнет в истории киргиз-кайсаков и кара-киргизцев, его имя будет в памяти двух народов»,– написал о нём Ф.М.Достоевский.

 Творческая судьба Чокана Валиханова является убедительным свидетельством того культурологического синтеза, который в своём историческом развитии становится евразийством.

 Ранним солнечным утром следующего дня генерал-губернатор с супругой провожал Игнатьева и его отряд в Иркутск.

 – Бог вам в помощь, дорогой Николай Павлович! – обнимая его, пожелал Густав Христианович.

 Любезно простившись с Надеждой Николаевной, Игнатьев сел в стоявшие наготове санки и скомандовал «Вперёд!» сопровождавшему его обозу и конвою.

 Через несколько часов пути перед ними открылась необозримая степь. Лишь иногда глаз улавливал далёкие точки редких станиц или кочевий. Оттепель наполнила воздух влагой. Дышалось легко и свободно полной грудью. Николай Павлович пожалел, что не сменил санки на тарантас, как предлагал Дмитрий. Но сильные кони, казалось, без особого напряжения справлялись с привычной для них работой. К вечеру следующего дня погода резко изменилась: они как будто вновь попали в настоящую зиму. Переночевав в селении Колывань, расположенном на берегу реки Чаус – притоке Оби, посольский отряд продолжил движение. Вскоре отряду пришлось форсировать широкую Обь. Хотя лёд на реке ещё не тронулся, но во многих местах образовались коварные полыньи, сверху замёрзшие, в которых несколько раз чуть не оказались наши путешественники. С трудом они преодолели эту естественную преграду. Постепенно путники стали замечать изменения в ландшафте. Появились холмы, покрытые лесами, в которых всё чаще виднелись хвойные деревья. Проехав ещё несколько сот вёрст, они въехали в тайгу. Тёмно-зелёные густые ели с шапками снега на ветвях подступали к самой кромке санного пути. Несколько раз дорогу размеренным шагом переходили огромные лоси. Кони время от времени начинали похрапывать, чуя невдалеке стаи волков или проснувшихся до времени медведей. Равномерное, убаюкивающее движение саней, тёмно-фиолетовое небо, усеянное мерцающими звёздами, сухой, перехватывающий дыхание и щиплющий щёки и нос воздух, скрип санных полозьев по снегу напомнили Николаю Павловичу пережитые в детстве на святки чувства, когда душа переполнена ожиданием таинственных и необычайных происшествий, которые ассоциируются с преданиями заветной старины.

 На следующий день путешественники прибыли в Томск. Встреча с гражданским губернатором Томской губернии Александром Дмитриевичем Озерским запомнилась Игнатьеву интересным разговором о значении Сибири для Российской империи. Его речь выдавала в нём человека глубокой и разносторонней образованности. Он по памяти цитировал на языках оригинала труды немецких и французских учёных. В этом сказывалась его недавнее профессорское прошлое. Благодаря его живому и метафоричному рассказу Игнатьев узнал, что только в одной вверенной ему губернии ежегодно добывается несколько тонн золота. В губернии производится и поставляется в другие части страны и за границу зерно, рыба, соль, вино, сало, мёд, воск, кедровые орехи и пушнина. До шестидесяти процентов экспорта российского масла идёт из губернии, которое успешно конкурирует с лучшими сортами голландского и датского. За обедом Александр Дмитриевич поведал своему гостю, что ему как горному инженеру хорошо известно, что сибирская земля обладает несметными богатствами. И при должном внимании к их разработке она «сказочно» обогатит Россию. Поправив очки характерным жестом указательного пальца у переносицы, он с приятной улыбкой заметил:

 – Я в этом смысле полностью разделяю точку зрения Егора Петровича Ковалевского, директора вашего Азиатского департамента. Он, как и я – горный инженер по образованию, в своих научных статьях в «Горном журнале» отстаивает подобную позицию. В недавнем прошлом я работал начальником Алтайского горного округа и хорошо знаю, что на алтайских заводах с благодарностью вспоминают Егора Петровича за его вклад в золотодобычу нашего края.

 Николаю Павловичу приятно было услышать такие слова о своём руководителе, которого он уважал и мнением которого дорожил.

 – Откровенно говоря, удивляюсь, как у него хватает времени на публикацию научных статей по горному делу при той огромной занятости в министерстве, – разоткровенничался он с гостеприимным хозяином.

 После Томска дорога становится всё хуже и хуже. «Оказывается и плохое, так же, как и хорошее, не имеет предела… Ай да, пресловутый Сибирский тракт!», – думал Игнатьев, трясясь в разбитом тарантасе, в который вместо трёх впрягли шесть лошадей. Серьёзным испытанием для посольской экспедиции стала переправа через другую великую сибирскую реку – Енисей. Под весенним солнцем лёд сделался хрупким. Игнатьев приказал дождаться ночи, чтобы подморозило. Пришлось бросить повозки, иначе они ушли бы под воду. На рассвете, доверившись инстинкту лошадей, люди осторожно пошли за ними через торосы. Впереди несколько казаков длинными шестами проверяли крепость льда. Благодаря предпринятым Игнатьевым мерам, удалось благополучно преодолеть и это препятствие.

Вернуться к огравлению книги

 

 

 

СЛАВЯНСТВО



Яндекс.Метрика

Славянство - форум славянских культур

Гл. редактор Лидия Сычева

Редактор Вячеслав Румянцев