|
|
Руслана ЛЯШЕВА |
|
2009 г. |
Форум славянских культур |
|
ФОРУМ СЛАВЯНСКИХ КУЛЬТУР |
|
|
|
Руслана ЛЯШЕВАФольклор, родная природа и поэтическое слово — нераздельныЧеловек, если заблудится в лесу, вернется на прежнее, знакомое место, чтобы увидеть ориентиры и пойти дальше. Не то ли самое происходит и в культуре? С человеком, с обществом и с целым народом. Если смута, вроде нынешней, затягивается, то появляется стремление вернуться к истокам — то есть к фольклору, чтобы танцевать дальше от этой теплой, знакомой, точнее родной, “печки”. Об этом я размышляла на концерте “Съезжий праздник” (Песни русских деревень) фольклорно-этнографических ансамблей Москвы и Подмосковья в ДК Московского института стали и сплавов 1 ноября. Огромный зал был полон, и сцена кипела, словно сюда выплеснулась стихия деревенского, народного искусства. Вместо чинных хоров (академических, якобы!) к зрителям выходили колонной в ярких рубахах, сарафанах и полосатых портках артисты; женщины несли на руках маленьких детей, а ребятки постарше шли, цепляясь за подол длинной юбки матери или держась за ее руку. Взрослые пели и плясали; дети бегали, ползали, учились на краю сцены отбивать чечетку; ну, в точности, как это. видимо, и происходило на протяжении столетий в дни деревенских праздников (вот и вбирали в память песни и мелодии родителей и предков чуть ли не с молоком матери; на всю жизнь, конечно). Днем концерту участников III Московского научно-практического форума “Живая традиция” предшествовала пресс-конференция в пресс-центре АиФ на Мясницкой, д. 42. Там прозвучало много важных и актуальных мыслей о музыкальном фольклоре. Например, Ольга Ключникова, бессменный ответственный секретарь Российского Фольклорного Союза (создан в 1989 году), сообщила собравшимся журналистам: “Мы за то, чтобы фольклор находил место в жизни. Создаем клубы. Молодежь к нам идет. Форум проводится в третий раз. Цель — привлечь внимание государства и общества к фольклору. Традиционной культуре нужна поддержка государства. В 63 регионах появились отделения Форума. Молодежь тянется, потому что фольклор дает ответ: как жить?” В. Г. Захарченко, композитор, генеральный директор ГНТУ “Кубанский казачий хор”, Член Совета по культуре и искусству при Президенте РФ, тоже высказался на пресс-конференции за возрождение традиционной культуры, но заметил, что это очень трудная задача. “Возродить и развивать, —размышлял композитор, — два термина. Какой смысл мы в них вкладываем? Сцена — это одно, это исполнение для других. Фольклор — в быту, это иное, это для себя. Музыку создает народ, а композитор ее только аранжирует. Так сказал Глинка. Верно! Сохранение и развитие фольклора — это делают разные люди, и надо им объединиться, а не препираться друг с другом. Русская песня — живое явление, а также и песни других народов России. Народное искусство — общерусское явление. Не надо песни на областной фольклор крошить, на до объединять народное искусство. Народная песня крайне необходима! Это живительный, спасительный материал!” В серьезном отношении профессиональных музыкантов к фольклору я убедилась, когда Н.Н. Гилярову — председателя Правления РФС, Заслуженного деятеля искусств России, проректора Московской консерватории — после дневной пресс-конференции увидела вечером на сцене, она пела вместе с участниками студенческого фольклорного ансамбля “Уж ты ворон, ты наш ворон” и “Стоит кузня” — свадебную и плясовую песни Рязанской области. Убедительный аргумент: Форум получился научно-практическим. Не зря среди его организаторов значатся Русская Православная Церковь, Российский научно-исследовательский институт культурного и природного наследия им. Д. С. Лихачева, Российский фольклорный союз, Московское отделение РФС. 3 ноября в зале Церковных Соборов Храма Христа Спасителя на Волхонке состоялся гала-концерт российских и зарубежных фольклорных коллективов, посвященный празднику Казанской иконы Божией Матери и Дню народного единства. Этот замечательный концерт завершился общим выступлением нескольких казачьих хоров, затем певцы и зрители продолжали петь и плясать вместе на сцене. Казалось, энтузиазму не будет конца; наверное, строгая сцена в зале Церковных Соборов такого еще не видела. Что поделаешь? Действительно, русская песня s живое явление, как сказал композитор и руководитель “Кубанского казачьего хора” Виктор Гаврилович Захарченко. Не меньший, если не больший, интерес к фольклору проявляют современные писатели. За примером далеко ходить не надо. Новая книга Юнуса Чуяко “Кинжал танцора” (Повести, роман. Перевод с адыгейского Александра Серебрякова. — Майкоп; Адыгейское республиканское книжное издательство, 2008) включает роман “Чужая боль”, повести “Кинжал танцора” и “Последний лай старого выжлеца”. Сюжет и характеры романа так и просвечивают черкесским (то же самое, что адыгейским) фольклором, они тесно связаны с обычаями и обрядами народного быта горного аула; это жанр этно-семейного романа с несколько, правда, затянутой интригой. Зато обе повести динамичны и прочитываются на одном дыхании. “последний лай старого выжлеца” — притча о преданности старого гончего кобеля, поплатившегося за нее жизнью, то есть убитого сыном хозяина-охотника, голодным дезертиром в годы войны. Природные качества живого существа — любовь к семье охотника — прекраснее презренной трусости человека, — утверждает Юнус Чуяко, — одичавшего, ставшего похожим на огородное пугало и все равно погибшего, не в бою с немцами, так от случайного взрыва. История о преданности охотничьей собаки — вроде природного пьедестала для повести с динамичным фольклорным сюжетом о младшем сыне дедушки, Шабане, убитом во время танца немецким офицером. Повесть Юнуса Чуяко “Кинжал танцора” художественно демонстрирует (комментирует, сказал бы журналист), какое воздействие на современного человека оказывает народная песня или народный танец. Четыре пласта времени увязано здесь в один пучок. Во-первых, древность; тогда, столетия или тысячелетия тому назад, родился танец с кинжалом в зубах, выражающий свободолюбивый дух горцев. Во-вторых, недавняя история, годы ВОВ, рассказ стариков о танце Шабана и выстреле немецкого офицера, напуганного этим танцем, этим духом свободы “варваров”, которых гитлеровец считал низшей расой. В-третьих, современность, работа в музее Касима, племянника погибшего танцора, его поиски того самого кинжала, с которым танцевал Шабан. В-четвертых, будущее, куда сын Касима, семилетний Русик понесет подхваченную традицию любви к фольклору, ибо кинжал нашел на чердаке мазаики покойного деда, припрятал и отдал Касиму именно Русик, в самом конце повествования. В повести много юмора, подначек между многочисленными родственниками и соседями дяди Азмета, решившего снести бульдозером мазанку и вызвавшего из Майкопа, из музея племянника Касима для очищения чердака от “сокровищ” древности перед сносом старого домишки. А ведь получается так, что народное искусство объединяет не только наших современников друг с другом, пробуждая их генетическую память, напоминая им о духовном родстве, но и со всеми предыдущими поколениями, дух которых живет в песне и в танце, а также со всеми будущими поколениями (современники русика), ибо они уже включены в традиционное искусство, как будущие участники культурной эстафеты. Вот такая открывается бытийная сложность за простым, незамысловатым вроде сюжетом о сносе старой мазанки в горном ауле. К словам Тургенева о русском языке, дескать, ты один мне опора и поддержка, адыгейский писатель Чуяко может добавить о народном танце, мол, ты один мне опора и поддержка. Оба правы! Идеей сплочения людей, единения их в народ или хотя бы коллектив жильцов одного дома или двора, свойственной фольклору захвачен прозаик из Кирова, автор стихов, повестей и рассказов — Александр Подлевских. В рассказе “Какие слова помогают выжить русскому человеку, россиянину” (Подлевских Александр. Воздастся. Повесть и рассказы. Киров, 2007) раздумья Игоря Семеновича с публицистической остротой выражают “мечту-идею, пусть в какой-то мере наивную, утопическую: посадить в каждом дворе ели, чтобы не рубили под Новый год в лесах живое, не выбрасывали через неделю к мусорным бачкам. Чтобы люди наши сходились, сплачивались, наряжали елку и встречали праздник вместе (пусть это будет десять-пятнадцать минут)”. Такую мечту персонажа автор горячо одобряет и далее развивает уже от себя: “Пусть объединяющая идея начнется с малого, с мелочей...” Налицо перекличка с композитором Захарченко, дескать, традиционное искусство надо сохранять и развивать. Чем не развитие? Пусть дети одного двора вокруг живой елочки водят хоровод и поют популярную песенку “В лесу родилась елочка...”, стопо-стоп, пусть они поют ее на новый, стало быть, лад: “У нас родилась елочка, у нас она росла...”. И т.д. Пусть тетеньки и дяденьки из этого дома и двора сочинят детишкам песенку о живой елочке, а не о срубленной. Шутки-шутками, но фольклор, возродившись в быту народа, наделит людей такой сильной энергетикой (на концертах ее было с избытком!), что традиции, конечно, станут расти и ветвиться и развиваться с неудержимой силой. Проза Александра Подлевских, хотя он немало показывает негативного, согрета душевным теплом, что без сомнения морально поддерживает читателя, хлебнувшего лиха за годы реформ. То, что писатель говорит о персонаже рассказа, похоже, напрямую касается его самого: “...Игорь Семенович был человеком еще послевоенной чеканки, а то поколение, хоть и жили холодно и голодно, но корни имело и имеет крепкие, крестьянские в большинстве своем, не вырождается, как нынче...” Видите, какую важнейшую проблему зацепил писатель из Вятки, какое хорошее дополнение к дискуссиям музыкантов о фольклоре: что да как, да для кого? В самом деле, для кого возрождать традиционное искусство, для горожанина или для селянина? У горожанина фольклор все-таки отчасти музейный экспонат, а селянину в русской деревне — будь то Вятский край, Урал или Забайкалье — не до фольклора: нет работы и молодежь разбегается. Корни подрезаны коллективизацией и перестройкой; нет ни сельской, ни колхозной общины, которая жила фольклором так же естественно, как дышала воздухом. Южную деревню — Кавказ или Кубань — спасает благодатный теплый климат, а северную или сибирскую деревню надо возрождать и экономикой, и фольклором. Таким образом, на юге фольклор надо развивать, а на севере возрождать! В повести “Мишкины угоры” Подлевских с такой любовью вспоминает деревенское детство персонажа Мишки (и свое, похоже!), что смерть бабушки, пробудившая эти воспоминания и освежившая любовь к родной, северной природе и к малой родине, не уничтожает душу Мишки, а очищает ее и возвышает. Катарсис! Художественный эффект, открытый и подаренный мировому искусству древними греками! Вот и напрашивается мысль, что фольклор надо возрождать вместе с остальными составляющими (ходовой нынче термин) мироощущение современного человека — любовью к родной природе, знанием отечественной истории, верностью религии дедов и отцов (православие или ислам) и т.д. Россия возродится, но должны объединить усилия не только музыканты и писатели, а также экономисты, ученые, политики и, естественно, журналисты. Поле деятельности открывается обширное, мировой финансовый кризис только заставляет нас всех усилить свою работу. Успех будет достигнут. Иного не дано!
|
|
СЛАВЯНСТВО |
|
Славянство - форум славянских культурГл. редактор Лидия Сычева Редактор Вячеслав Румянцев |
